Гостья вошла без стука. Молча и торжественно прошла в комнату и села за стол напротив меня. Я как-раз грешила – поздноужинала зефириной в шоколаде. Договорилась со своей совестью на одну штуку. При виде незнакомки, вторгшейся в мой дом (это при закрытых дверях-то!) чуть не подавилась той самой зефириной. Пока я, не сводя с дамы изумлённого взгляда, пыталась запить своё удивление водичкой, незнакомка сняла с плеч старую зелёную котомку и вытащила на свет зелёное вязаное полотно, спицы и сосредоточено начала вязать, искоса на меня поглядывая. Надо было что-то делать с этой сценой из комедии абсурда. И я рискнула нарушить молчание, несомненно самым оригинальным вопросом, пришедшим мне в голову:
– А вы кто?
Дама подняла голову, перестала стучать спицами:
– Ты что, хочешь сказать, что не узнала меня?
– Нуу… это и хочу сказать,- неуверенно промямлила я, усиленно пытаясь вспомнить, а не сталкивала меня судьба-судьбинушка где-нибудь с такой неординарной личностью: женщина была высока, худощава, со впалыми скулами и большими грустными глазами.
Какой-нибудь классик описал бы её старинным словом: чахоточная. Одета в несуразное зелёное платье, со слегка взлохмаченными волосами, она казалась абсолютно неуместной в моей комнате – словно ёлка посреди Сахары. При всём этом от дамы веяло прямо таки потусторонностью, и я даже начала всматриваться, а нет ли у неё с собой косы. Правда, та, которая с косой, вряд ли со спицами вязальными ходить будет. Отлегло.
Незнакомка снова подняла на меня свои грустные глаза и сказала просто:
– Тоска я. Зелёная. Добрый вечер тебе.
Рубрика: факты
Ваничка
Вера не сводила глаз с вывески «Операционная». Буквы расплывались в глазах от многочасового ожидания, сердце бешено колотилось. Вера непрерывно теребила в руках любимую машинку Ванечки, её четырёхлетнего младшего сына: пластмассовый красный трактор с ковшом. Ванечка, конечно, сначала хотел синий трактор, как в мультике, но со временем прикипел всем своим пoкaлeчeнным природой сердечком к этой, подаренной любимым папой игрушке.
Наконец за мутными стеклами показался мужской силуэт, двери распахнулись, и в коридоре показался уставший врач. Вера вскочила с места и бросилась к нему:
— Доктор, ну как? Как всё прошло? Как Ванечка?
Врач виновато опустил голову, сняв маску с лица:
— Вера Павловна, я сожалею… Мы сделали всё, что смогли…
Вселенная
– В смысле, возьмёшь? Это же не то, чего ты хотела… – Вселенная с недоверием прищурилась.
– Ну ты постоянно подсовываешь мне не то, что я хотела. Как бы я ни изворачивалась. Значит, так тому и быть. На этот раз беру.
– Э… нет, подожди. Ты же сильная. Ты должна бороться.
– Я тебе ничего не должна.
– Ладно, а как же контроль над ситуацией?
– Я ухожу в отпуск и делегирую это. Пусть другие играются в это.
– Эй, не шути так. Борьба за своё – это рост человека.
– А бесконечная борьба – это самоубийство. Так, давай уже, что даёшь, и я пойду. Времени мало, а я много ещё хочу сделать.
– Я тебя не понимаю… Скажи, почему?
– Потому что не всегда получается так, как хочется.
– Это кто такое сказал?
– Ты.
Вселенная заёрзала, отвела взгляд и произнесла:
– Ну, может, хотя бы в подарочную упаковку завернуть?
– Зачем? Содержание-то не изменится. Слушай, я опаздываю. Давай быстрее.
– Да ладно, иди уже так.
– Нет уж, давай что планировала.
– Не дам! Да ну тебя вообще к чёрту! Оставь другим, им нужнее.
– Что им нужнее?
– Борьба с ненужным.
– Странно, да?
– Нет ничего странного. Так устроена Вселенная.
– А если я прекращаю борьбу в каком-то направлении, то что становится со Вселенной?
– Ты становишься Вселенной.
Уйти, чтобы остаться
Люди очень сильно боятся расходов и расставаний, да и паузы со всякой неопределенностью зачастую наводят на нас панический ужас. “А вдруг в моей жизни больше никогда и ничего не будет?” Будет, еще как будет. Как-то будет – это уж точно, а чтобы было лучше, чем просто “как-то”, нужно потрудиться.
Очень мудро сказано
Однажды ты поймешь, что жизнь ничего не дает бесплатно — за себя нужно будет бороться, а свое право на счастье придется выстрадать. Еще будет и ветер в волосах, и закаты у моря, и твое отражение в любимых глазах, но сначала тебя ударит. По взрослому — неожиданно и очень больно. Удар будет жестоким и сильным — ты отлетишь на обочину жизни и пролежишь там очень долго, не в силах подняться.
А потом ты поймешь, что боль — это просто топливо и отпустишь прошлое ко всем чертям. В этот момент все то, что казалось тебе недостижимым окажется перед тобой, ты встанешь с колен и больше не опустишься на них никогда и ни перед кем, разве что перед Богом. Потому что женщину, которая нашла опору в Боге и в самой себе, сломать невозможно.
Однажды они скажут тебе: ”ты изменилась”. За этой фразой будет стоять упрек, недоумение, а возможно восхищение и даже зависть. Ты действительно изменишься, потому что те, кого ты любила нанесли тебе четыреста ножевых в спину и сердце. Ты повзрослеешь. И станешь мудрей.
Помнишь, у Ремарка : “У меня такое чувство, будто ты за эти три месяца стала по крайней мере на пять лет старше. Ты стала на пять лет красивее. И на десять лет опаснее – так ты изменилась.”
Да. Ты изменишься. Ты поймешь, что союзы распадаются. Люди непостоянны и держаться не за кого, кроме самой себя. Ты научишься лечить свои раны самостоятельно. Научишься говорить “нет” всему, что тебе не подходит и мешает двигаться дальше, научишься душить свои страхи, сомнения и слабости недрогнувшей рукой. Научишься распознавать чужие игры и играть в них по своим правилам…Больше не будет той наивности и открытости. Отныне ты будешь доверять только себе. Рассчитывать только на себя. Научишься видеть истинную суть людей сквозь / через / вопреки. Появятся новые высоты, цели. И ты будешь брать их одну за другой. Перестанешь себя обесценивать. И не позволишь этого никому. Взгляд уверенный, смелый; спокойная грация хищной кошки перед прыжком — движения мягкие, плавные, но отточенные. В них нет никакой суеты. Речь — сдержанная, только по делу и никаких слов о чувствах, вообще никаких лишних слов, а спина неизменно прямая, даже если вокруг слышен звук падающих снарядов. Чувства, эмоции станут глубже, но теперь они будут надежно укрыты от посторонних глаз — умение владеть собой станет инстинктом, лишь чувствуя искренность, ты будешь отменять все “правила”. Зависимости и слабости исчезнут. На смену им придут уверенность в себе и спокойная мудрость в глазах — печать счастливой женщины, прошедший путь предательства и боли, вышедший победительницей и создавшей себя заново.
В характере — сталь, при любой попытке дотронуться — из хрупкой лилии тут же превращаешься в ядовитый плющ. Восточная сладость твоих губ станет ядом королевской кобры. Да. Это случится с тобой. И это случится с каждой из нас — доверчивые, нежные, милые — мы станем гордыми, научимся защищаться, но взамен разучимся слепо верить. И эти уроки нужны. Только так ты научишься каждый день выбирать себя, беречь и любить. Однажды ты осознаешь, что не должна вписывать себя в чью – то Вселенную, чтобы быть счастливой.
Твоя Вселенная это ты сама. Не позволяй себе сдаваться. И вытри слезы, девочка — сильные не плачут.
Не стриженный
— Иди отсюда дед, напачкал, наследил. И книги не трогай, всё равно не купишь! Иди-иди по добру по здорову! — сказала продавщица. И добавила, поморщившись, — Ох… А запах…фу!
Иван Никифорович не стал спорить и побрёл к выходу из магазина. А ведь он был никакой не бомж, за которого его, вероятно, приняла женщина.
ВРЕМЯ МИСТИЧЕСКИХ ИСТОРИЙ
Был Тихон самым видным парнем во всем околотке. Работящим и уважительным. Старика ли, дитя ли малое – ко всем подход имел. Ребятишкам свистульки из молодой лозы мастерил, бегали за ним гурьбой. Всем хорош парень, да семья его была простой, жили с небольшого надела. Да, кое-какую животинку держали. А у сельского богатея дочка была, Феодорой звали. Влюблен в нее был Тихон. Да и она его примечала.
Да, вот беда, родители девушки, не очень-то рады были такому родству. Но, пока, не перечили. К слову сказать, отец девушки не был каким-то самодуром или злым человеком, а вот, поди ж ты, как-то сказал дочери:«Может, пригляделась бы к Василю, мельникову сыну? Тоже, ведь, внимание на тебя обращает. Я, доча, о тебе пекусь, чтобы жила в достатке, мы -то с матерью не вечные». Феодора только голову опустила низко. Вздохнул отец, погладил ее по голове и пошел по своим делам.
Настал покос. Косил свое поле Тихон, к полудню солнце так припекло, мочи нет. Остановился он, попил квасу, хлебом закусил и прилег на валок, глаза закрыв. Слышит, трава шуршит, как идет кто-то. Открыл глаза, а над ним девица стоит. «Ух, накосил сколько, молодец какой! Я давно тебя приметила, в поле не озоруешь, вовремя покос начинаешь. А хорошего и рачительного работника наградить надо! Ну, теперь к тому краю иди косить, как отдохнешь -то! » Поднялся Тихон, огляделся, а девушка, уже по соседнему полю, как по воздуху плывет.
Оглянулась, взмахнула платочком и пропала. Налил воды в кружку, плеснул в лицо: «Привидится же такое!» Пошел косить. Как дошел до того места, где девушка указала, зацепилась коса за что-то и звякнула. Глянул Тихон, а там тряпица, а из нее монеты выглядывают. Вернулся он, вылил квас из горлача (глиняный кувшин), да и засыпал туда монеты, а среди монет – колечко с голубым камушком.
Пришел домой и рассказал про случившееся с ним, монеты с колечком показал. «Батюшки! Никак, ты Полуденницу встретил! » – всплескнула руками бабушка – Она не всех привечает, видно, приглянулся ты ей, Тихонушка!» Высыпали монеты на стол – богатство целое! Монет было столько, что на новую избу хватило и еще остались.
Пошел Тихон по деревне, раздал остаток вдовам, да сиротам, а как возвращался домой, услышал над собой голос девичий:«Молодец, Тихонушка, не ошиблась я в тебе!» Покрутил головой – нет никого! Через несколько дней, как страда закончилась, посватался он к Феодоре, преподнес ей то колечко с голубым камешком, как раз под цвет ее глаз. Согласились ее родители. Кто ж посмеет отказать парню, у которого такая покровительница? А Феодора от счастья, еще красивее стала. И история красивая…
Куда уходет вина
” Шла по жизни Женщина, и было у нее два спутника: Вина и Палач. Когда-то, еще в детстве, Женщина познакомилась с Виной, но та представилась ей Совестью. Девочка поверила и взяла ее в спутницы, с тех пор так и бродили, рука о
б руку.
Кот спаситель
«Вот, пожалуй, и все… – думал кот, стараясь сохранить остатки тепла, свернувшись в клубок. – Сейчас надо уснуть, а просыпаться уже не придется…»
Он так и не оставил свой дом после того, как в нем не стало хозяина. Пока держалось тепло, он проникал в пустой дом через окно с разбитым стеклом. Бродил по комнатам с разбросанными по полу вещами, которые еще хранили запах хозяина.
Потом пришли морозы, и кот перебрался в подвал, где была оборудована «кочегарка» – стояла железная печь с водяным котлом, который обогревал дом, гоняя по трубам горячую воду.
Теперь печь бездействовала, вода из системы отопления слита. Был запас дров, аккуратно сложенный в небольшую поленницу, но топить печь кот не умел.
Небольшую отдушину в подвал хозяин не закрыл. Не успел. Через нее кот и пробирался сюда. Здесь было теплей, чем на улице и в доме, не так сильно задувал ветер.
До глубокой осени кот кормился мышами, но снежный покров скрыл их места обитания. Редко удавалось выследить и поймать мышь, неразумно пробравшуюся в дом или в подвал. Силы кота убывали с каждым днем, наконец, сегодня он решил оставить бесполезную борьбу за жизнь.
как должен любить мужчина
Давай я расскажу, как любит мужчина.
Пусть не останется сомнений у тебя. Или поймешь, что по ветру развеять его.
Любит так, что целует по утрам сонную, лохматую, свою. Тискает и не пускает никуда, пока не зацелует. Пока не скажет или не покажет, что ты самая красивая на этой круглой непонятной земле.
Любит так, что ни один его родственник не скажет тебе ни одного плохого слова, ни один дружбан не сделает тебе больно, потому что все были предупреждены грозящим кулаком.
Любит так, что ты не думаешь даже о такой похабщине, как случайно найденные фотки, номера, сообщения женщинам. Эти дешевые трюки остаются с лохом-бывшим или в тупых бульварных романах. У вас чисто. У вас любовь.
Любит так, что если ты в беду попадешь, он все сделает, чтобы вытащить. Он не побоится пустить себя под сплетни, под осуждение. Он встанет рядом с тобой даже перед порицающей толпой и сожмет руку крепче. Даже если ты херни натворишь, он никому не поверит, он сам разберется во всем. Он не предаст, не оставит, не зачмырит.
Любит так, что простит тебе твою жизнь до него и ни разу не вставит тебе между ключиц отточенный заготовленный упрек. Он возьмет тебя на руки и отпихнет ногой все, что волочилось следом.
Любит так, что и ты себя начинаешь любить, и все вокруг видят уважаемую и уважающую себя женщину.
Если не так любит, то любит ли вообще, а?